— Куда? — настороженно спросил Индрек.
— Да хотя бы в лес. В воскресенье там большая сходка. Можем пойти, будет забавно. И бояться нечего— меня никто не знает. Казаков туда не пошлют, я уверен. Пусть себе там ораторствуют и кричат сколько влезет. А знаешь, это интересно, вообще очень интересно. Пойдем, пойдем! У тебя велосипеда нет? Ну, тогда и я пешком. Согласен?
Индрек согласился. Но в воскресенье утром хозяйка, принеся ему кофе, спросила:
— Пойдете сегодня за город?
— Думаю пойти,— ответил Индрек.
— Только не ходите в лес, там вечно эти бунтовщицкие сходки. Мой всегда туда ходит. Уж- я ему твержу: иди ты со своей несчастной рукой куда-нибудь от них подальше, полежи на травке под сосенкой, отдохни, а вечером честь честью возвращайся домой. Так нет же, все норовит туда, где полиция да казаки, точно без них никак не обойтись!
Индрек ничего не ответил, но про себя подумал: «Нужно непременно сходить посмотреть, что же там такое». И отправился вместе с Отставелем. Однако он мог бы с таким же успехом пойти и один: едва выйдя на окраину города, они увидели множество людей, двигавшихся со всех сторон в одном и том же направлении — поодиночке, по двое или небольшими группами. Все спешили куда-то, словно в воздухе прозвенел таинственный зов. Местами сено еще не было убрано, свежескошенная трава тихонько шелестела, просыхая на солнце и на ветру, и обдавала шедших мимо людей дурманящими запахами. Но никто не обращал на это внимания, никто не останавливался ни на минутку, как будто все стали слепыми, глухими, лишились обоняния.
— Смотри, как все тащатся в одну сторону,— сказал Отставель, указывая на людей.— Попробуй-ка полиция их согнать в тот дальний лес, ничего бы не вышло, ни за какие деньги. А вот сами идут — мужчины и женщины, парни и девчонки. Вон там, видишь, в полосатой юбке, определенно — старая баба, а туда же, ковыляет, будто на моление. Да это, собственно, и есть моление. Новая вера, говорит наш старик: они верят, что стоит только сковырнуть полицию — и на земле воцарятся мир и благоволение. А что такое полиция? — глубокомысленно рассуждал Отставель среди ароматов свежего сена.— Мундир, форма, больше ничего. Значит, долой форму— и все в порядке, а? Это так же просто, как жеребца сделать мерином, а быка — волом. Только та разница, что форму можно снова надеть, пусть даже новую форму — и вот тебе полиция опять готова, а из мерина жеребца уже не сделаешь; холощеный баран холощеным и останется навек. Так что мундир — самое главное. У нас был один парень, хотел он жениться на дочке домовладельца. Девка была не бог весть что, однако же заупрямилась, отказала. Почему? Мундира нет. «Ступай хоть в околоточные, но чтоб форма была»,— говорит она парню. Тот давай спорить: «Околоточный мало жалованья получает»,— «Ну и пускай,—. отвечает она.—- Насчет денег не беспокойся, а форма чтоб была!» Он и пошел в околоточные, и тогда справили свадьбу. Вот как обстоит дело с мундиром.