Глава XVIII Кристи с матерью все еще рассуждали о свободе мысли, когда вернулся старый Лохк.

Его теперь вообще редко видели дома, разве только по утрам или далеко за полночь, когда и революция отдыхала. В эти часы из комнаты Лохка бывало слышно, как он стучит молотком, прибивая подметки или заколачивая шпильки. Но это случалось редко, так что забота о содержании семьи почти целиком легла на плечи матушки Лохк. И все же у Лохка порой появлялись деньги, жена Даже невольно удивлялась — как может муж, так мало работая, столько зарабатывать. Лохк, однако, дал этому самое естественное объяснение:

— А ты что думаешь — буду я задаром день и ночь всюду бегать? Как бы не так! Только в самом катале был таким дурнем. И рука моя тоже кое-чего стоит. Если другим пострадавшим дают пособие, пусть дают п мне. Выжму из них — и все. Каждый день проводят сбор пожертвований, я тоже хочу получать. Пусть революция кормит своих сыновей, как завод кормит рабочих. В работники уже не гожусь, а бунтовать могу, так что...

Только пусть жена держит язык за зубами, не то все захотят получать. А кто ж сможет собрать столько денег, чтобы всем хватило! Получают лишь одиночки. Так всегда бывало на свете, так же обстоит дело и с революцией и ее дарами. Везде есть своя политика, и в революции тоже; хотя революция — это самая настоящая борьба за свободу, а все равно без политики не обойтись. Поэтому пусть у них, Лохков, политика будет такая: ешь да помалкивай, знай себе ешь да помалкивай — это и выйдет правильно, по-революционному.

Таково было мнение Лохка о революционной деятельности, такие суждения он внушал и жене, чтобы, по крайней мере, хоть в семье царило взаимопонимание.

С этой же целью он еще раз пробрал дочь за листовки и в заключение сказал:

—  А с этим нашим квартирантом ты не очень-то дружи — кто его знает, как и что. Он иной раз ходит с одним парнем, который служит в полиции...

—  Так это же его земляк, вместе в школе учились, в деревне,— вставила Кристи.

—  Что с того, если вместе учились,— возразил отец.— Земляк, земляк, а в полиции служит, лучше держаться подальше.

—  Отец, не станешь же ты подозревать господина Пааса! — воскликнула Кристи.

—  Тише ты, дуреха! — зашикал на нее отец.— Ореиь так, что и он и другие могут услышать. Я и не думаю его подозревать, я только говорю, что у него знакомства в полиции. Кто бережется, тот не обожжется.