Но вскоре прибыл царский приказ, в котором объявлялась благодарность солдатам, стрелявшим в толпу, и командирам, которые велели стрелять *. Это отрезвило многих.
Кристи, вынужденная лежать на животе — так ее меньше мучили раны,— заявляла, что теперь она выздоровеет от одной только радости. Она показала Индреку свою забинтованную ногу—: пуля задела ей икру — и объяснила, что вторая рана — более тяжелая, но ее она не может показать, никак не может. Даже отец не видел этой раны, он только знает, где она.
— Я почти довольна, что так случилось,— говорила Кристи.— Теперь я, по крайней мере, знаю, что такое настоящий страх, верно ведь?
Старик Лохк вовремя, еще до стрельбы, удрал с площади, увел с собой Кябу и еще нескольких человек. Теперь он говорил Индреку:
— Дураки, лезут, как бараны, под самые ружья, как будто не видят, что солдаты собираются стрелять.
— А мы ничего не слышали и не видели,— сказал Индрек.— Стояли позади, да и темно уже было.
— Ладно, вы не видели, а другие, те, что были блике к солдатам?—проворчал Лохк.— А ораторша со своей бочки тоже не видела, что творится? Болваны! Думали — солдаты пришли шутки шутить! И вообще самим лезть на рожон —• глупее ничего быть не может, запомните, молодой человек. Знаю я эту бунтовскую механику, знаю, как это делается. Ты лезь в пекло, а он сам не пойдет, не думай. Он будет в сторонке стоять и смотреть. Ну конечно, почему не разыгрывать важную шишку! Когда нужно—исчез, испарился, а прошла гроза — опять тут как тут. А куда исчезну я со своей женой и дочкой? Куда денется Кяба от своих ребят, у которых кишки марш играют? Потому-то и достается всегда таким, как я и Кяба.
— Говорят...— хотел было вставить Индрек, но Лохк продолжал с раздражением, повысив голос:
— Говорят, правда, будто какая-то молодая девушка... Ну что ж, есть, значит, дураки и не только среди нашего брата. Не всем так везет, как вам. Вы, наверно, лежали в какой-нибудь ямке, есть там такие выбоины, иначе просто невероятно... Конечно, и Кристи повезло, легко отделалась...
— Отец, мне ужас как повезло! — воскликнула Кристи — Теперь я знаю, что такое революция.
— А те, что в покойницкой лежат, знают еще лучше,—насмешливо возразил Лохк,—Так что тебе еще учиться и учиться. А скажи-ка, дочка, что это за бумажки были у тебя в руках вчера на сходке за городом?
— У меня была только одна — листовка, она и сейчас, кажется, у меня в кармане,— ответила Кристи.
—