Там об этом ни слова не сказано. Я прочел старательно, несколько раз. Там написано просто «жирнозобые и толстобрюхие», как будто каждый зоб и каждое брюхо — это труд и пот других людей, а не самого этого человека. И послушайте, сударь, что я зам скажу: вы никогда не держали лавку, никакой другой коммерции не имели, у вас никогда не было ни живота такого, ни шеи, как у самостоятельного мужчины, поэтому вы вот чего не знаете: ежели революционеры будут эдаким враньем науськивать людей на нашего брата, то вся ихняя революция полетит в помойку! В сточную канаву! Кто же будет ихний бунт поддерживать, если такому, как я, первым делом кишки выпустят? А? Кто, я спрашиваю?
Индрек не знал кто, поэтому ему ничего другого не оставалось, как уйти и освободить место для других покупателей, перед которыми лавочник выступил, вероятно, с теми же суждениями и с тем же вопросом.