С поразительной ясностью представилась ему смерть матери и все, что происходит дома. Под этим впечатлением он решил отправиться прямо на Варгамяэ, отделившись от остальных.
Однако это ему не удалось: один из отрядов направлялся как раз в сторону Варгамяэ, и Индрек, естественно, должен был служить ему проводником. Да и самого его почему-то тянуло к этим людям, хотя на душе было та:-: тяжело, словно его ожидало что-то роковое. Что его побуждало — просто тяга к приключениям, гнев, вызванный павшим на него подозрением во время истории с деньгами, стремление к действию, инстинктивная жажда мщения или общее взвинченное настроение—этого не мог бы сказать ни он сам, ни кто другой...
— Нет ли у вас чего потолще надеть на ноги, а то сапоги будут болтаться, они вам велики,— говорила матушка Лохк. И так как у Индрека ничего подходящего не оказалось, она предложила мужнины портянки.
— У меня нашлись бы и хорошие носки,— пояснила она,— но портянки гораздо лучше: если нижний креп промокнет — может быть, сапоги пропускают воду,-—портянку можно перевернуть и обмотать ногу верхним сухим концом, так что от них вам будет больше пользы, чем от носков.
Иадрек послушался практического совета матушки Лохк и взял портянки, а у самого все время так щемило сердце, точно он готовился к какому-то злодеянию. Кристи смотрела на него не отводя глаз, ему в конце концов стало просто неудобно. Он снова поспешил в свою комнату, сделав вид, что должен еще кое-что собрать. Ему было трудно говорить: ведь каждое новое слово -- это новая ложь, а сказать правду невозможно, особенно Кристи. Когда пришло время уходить, он запер дверь и отдал ключ матушке. Лохк.
— Вы ведь скоро вернетесь? — спросила она.
— Как только смогу,— ответил Индрек, растерянно глядя в сторону.
— Кристи скоро уезжает, возвращайтесь поскорее, возвращайтесь ее проводить.
Таковы были последние напутственные слова матушки Лохк.
Погода стояла пасмурная, накрапывал мелкий дождь; нёбо нависло так низко, что крыши высоких домов, казалось, подпирали его. «Церковные башни сегодня до половины ушли в небо»,— подумал Индрек, и ему вдруг вспомнилось, как он ребенком на Варгк-мяэ размышлял — далеко ли и высоко ли небо. Он шел не спеша, времени было достаточно, он и так должен был успеть к назначенному часу. Внезапно он