— Дай бог,— произнесла мать, как будто не совсем поверила словам Индрека. И когда ее снова начали мучать боли, она прошептала: — Индрек, я хочу умереть.
— Дать тебе еще лекарства? — спросил Индрек.
— Дай,— ответила мать.— Дай побольше.
— Я дам, мама,— ответил Индрек.
— Дай так, чтобы больше не понадобилось,— умоляюще прошептала мать, а когда Индрек ничего на это не ответил, спросила: — Ты слышишь, Индрек?
— Слышу, мама,— ответил Индрек и приблизился с порошком к больной. Но она не приняла — хотела знать, много ли там его. Ее угасшие глаза смотрели на Индрека из черных впадин черепа с леденящей душу настойчивостью, перекошенные мертвые губы шептали, как в бреду:—Индрек, я хочу умереть! Я хочу к Юссю, чтобы он успокоился. Помоги мне, Индрек, если можешь. Помоги мне, грешнице! Помоги мне, избавь от боли в боку! Помоги мне, вспомни про камень, который ты бросил там, на картофельном поле! Помоги мне, дитя моего греха!
— Мама, ты понимаешь, что ты говоришь? —-спросил Индрек.
— Понимаю, сынок, понимаю,— ответила мать.
— Этого я не могу, мама,— произнес Индрек.
— Ты должен смочь. У меня сил больше нет.
— Подожди, мама, хоть один день еще, смерть придет.
— Смерть не придет.
|
|
Индрек, сидевший у постели матери, упал на колени, схватил костлявую руку, покрыл ее поцелуями и прошептал с горячей мольбой:
—